«УДК 81'23 ВЕРБАЛЬНОЕ СХОДСТВО КАК КОГНИТИВНЫЙ ФЕНОМЕН С.В. Лебедева Доктор филологических наук, профессор, зав. кафедрой иностранных языков и профессиональной коммуникации ...»

УДК 81'23

ВЕРБАЛЬНОЕ СХОДСТВО КАК КОГНИТИВНЫЙ ФЕНОМЕН

С.В. Лебедева

Доктор филологических наук, профессор,

зав. кафедрой иностранных языков и профессиональной коммуникации

e-mail: lebed@kursknet.ru

Курский государственный университет

Статья посвящена теоретическим аспектам репрезентации вербального

сходства в естественном языке. Автор предлагает рассматривать вербальное

сходство как когнитивный феномен, обусловленный градацией проксонимического признака на основании социальных, культурных и личностных конвенций.

Ключевые слова: когнитивный феномен, вербальное сходство, концептуализация, ментальные репрезентация, градуальность признака.

Общеизвестно, что отношения вербального сходства по своей сути беспредельны. Будучи детерминированными, с одной стороны, собственно лексико-семантической системой, а с другой – внеязыковой реальностью, они постоянно проявляются в языке и заставляют искать различные подходы к их рассмотрению. Когнитивные исследования заявленного феномена, как правило, основаны на следующем постулате: «человеческие когнитивные структуры (восприятие, язык, мышление, память, действие) неразрывно связаны между собой в рамках одной общей задачи — осуществления процессов усвоения, переработки и трансформации знаний, которые, собственно, и определяют сущность человеческого разума»

[Петров 1988: 41].

Лингвисты прошлого, размышляя над феноменом вербальной репрезентации одноименности, спрашивали, что он такое: кроется ли его начало в системе языка или в мыслях человека.

Интересно замечание Д.И. Фонвизина о том, что «…..если мы станем рассматривать, в чем состоит сходство синонимов, то найдем, что одно слово не объемлет никогда всего пространства и всей силы знаменования другого слова и что все сходство между ними состоит только в главной идее. …Если бы десять и больше слов изображали только одну идею в языке, …разум не вкушал бы никакого удовольствия, не ощущая ни силы, ни точности, ни пространства, ни тонкости, какие может иметь только человеческая мысль» [Фонвизин 1959: 238]. Мы полагаем, что слова – лишь результат номинации, средство проецирования мыслительных процессов, с одной стороны, и средство и «механизм» осознания, с другой, следовательно, они способны выражать практически необозримый спектр человеческих эмоций, представляя в единстве переживание и понимание индивидом окружающего мира. Поскольку «всякое знание языка так же индивидуально, как жизненный опыт» [Гаспаров 1996: 99], можно сделать вывод о том, что для взаимопонимания достаточно того общего, смежного, что имеется в значении, например: роса сверкала, блестела, переливалась или все это – обман зрения, галлюцинация, мираж, т.е.

«объединяются или противополагаются не слова, а то, что увязывается с ними в индивидуальной базе знаний» [Лебедева 2002: 59].

Для человека сходство определяется субъективным значением переживаемой ситуации, в которой можно выделить три способа ее реализации в индивидуальном сознании: 1) представление, 2) оценка, 3) вмешательство, 4) физическое бытие. Конечно, эти способы не универсальны, они во многом зависят от личностных факторов и актуализации опыта носителя языка. Мы полагаем, что в процессе речевой деятельности необходимо учитывать взаимодействие употребления близких по значению слов с такими психическими функциями, как ощущения и интуиция, а также с бессознательной деятельностью.

Носителем смысла и предметного содержания в ситуации «здесь и сейчас»

выступает слово. Взаимодействуя с окружающей действительностью, преломляя её через свое сознание, человек создает устойчивые связи между феноменами извне и внутренними ментальными репрезентациями и понятиями посредством языка. «Словесный знак вызывает в сознании (подсознании) человека такие же психические процессы, как и предмет или явление через воздействие на органы чувств. Происходит опосредованное воздействие признаков на органы чувств через образные представления, которые хранятся в памяти или могут возникать в момент речи» [Лебедева 2002: 253]. Нельзя не согласиться с Р.И. Павиленисом в том, что «признаки, которые обычно используются для описания соответствующих объектов, как правило, отражают свойства восприятия указанных объектов, а не являются необходимыми... Как отождествление, так и различение объектов – реальных или возможных – является делом субъекта как носителя определенной концептуальной системы и осуществляется на основе информации, которой он располагает о тех или иных объектах в качестве их концепта» [Павиленис 1983: 145-156].

Вся психофизиологическая деятельность человека опирается на способность находить в реальной действительности наиболее важные для жизнедеятельности признаки и ситуации на основании сходства и различия. Невозможно игнорировать универсальный характер сходства и различия как психологическую реальность, как принцип, который лежит в основе формирования концептуальных областей любого характера через которые человек создает устойчивые связи между феноменами извне и внутренними ментальными репрезентациями и понятиями посредством языка. Как утверждает Б.Ю. Норман, «выбор номинации есть одновременно выбор понятия. Иными словами, в ходе поиска слова формируется сама мысль» [Норман 1987: 15].

Полагаем, что «именно полимодальность обеспечивает множественность средств выражения одного и того же значения в пределах ситуаций, увязываемых с качественными свойствами объектов реальной действительности при обязательном эмоционально-оценочном отношении – сравнении-переживании» [Лебедева 2002: 188]. Сходство в том виде, в котором оно существует в системе языка, можно рассматривать как возможность установления сходства и различия единиц естественного языка на основании градуальности проксонимического признака, градация которого обусловленна социальными, культурными и личностными конвенциями. Каждая лингвистическая единица может сравниваться посредством другой лингвистической или другой семиотической единицы, т.е. в основе семантического сходства может быть определение, случай, отношение исследователя.

Многочисленные эксперименты, проведенные в течение последних 15 лет, показывают, что количественные и качественные показатели переживания сходства коррелируют с особенностями системы восприятия индивидом действительности. Образ или видение ситуации описывается через распределение семантического содержания между разными словами.

Например: ДУША – дух, одухотворенный, поет, моя, человек, тело, зеркало, здоровая, идеал, душевный, сердце, души, бессмертная, нежная, чувствительная, чистая, лезть в душу, грязные руки, абстрактное понятие, Бог, на небе, в теле, душонка, глаза, чувство, через душу, изливать, открывать, нараспашку, открытая, непонятная, т.е. мы имеем дело с вариативностью выражения похожего содержания.

При «столкновении» с некой сущностью, вероятно, алгоритм опознания можно описать следующим образом: рассмотрение наиболее общих, универсальных и наиболее значимых параметров акцентирование внимания на деталях и менее значительных признаках.

Это соответствует универсальной модели восприятия. Если же говорить о восприятии как об индивидуальном процессе, то невозможно с точностью определить, какой аспект реальности будет доминировать у человека в ситуации «здесь и сейчас», что ведет к вариативности концептуализации.

Как известно, взаимодействие и обмен информацией с внешним миром происходит при помощи вербальных и невербальных коммуникативных средств. Прежде чем какое-либо явление окружающей действительности станет частью нашего сознания и впоследствии частью языка – будет использоваться в процессе речевой коммуникативной деятельности – оно должно пройти сложный путь преломления от живого созерцания к абстрактному мышлению и от него к практике. При этом знание индивидов может рассматриваться как концептуальная система, которая определяется как «… непрерывно конструируемая система информации (мнений, знаний), которой располагает индивид о действительном или возможном мире» [Павиленис 1983: 280].

М.М. Бахтин придавал большое значение изучению реального значения, «которое принадлежит реальному речевому субъекту и вне этой формы существовать не может». Он принимал необходимость изучения языка как специфического предмета лингвистики, но в то же время утверждал, что с помощью одной лингвистики нельзя адекватно объяснить высказывание. Ученый связывал понятие высказывания с говорящей личностью, говорящим сознанием. Его объяснение говорящего сознания применимо и к письменному, и к устному общению и касается вопросов, связанных с позицией говорящего субъекта, его понятийным горизонтом, намерениями и взглядами на мир [Бахтин 1979].

Поскольку слово играет роль посредника между человеком и действительностью, средства проецирования мыслительных процессов и результата номинации, вербализации материальных субстанций, человек при переживании сходства и различия понятий подсознательно обращается к ментальным проекциям, стоящим за словом, и выносит суждения о вербальном сходстве на основе общности когнитивных структур.

Библиографический список

Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. – М.: Наука, 1979. – 120 с.

Гаспаров Б.М. Язык, память, образ. Лингвистика языкового существования. – М.: Смысл, 1996. – 130 с.

Лебедева С.В. Синонимы или проксонимы. – Курск: Изд-во Курского гос. пед. ун-та, 2002. – 203 с.

Норман Б.Ю. Язык. Знакомый незнакомец. – Минск: Высшая школа, 1987. – 222 с.

Павиленис Р.И. Проблема смысла: современный логикофилософский анализ языка. – М.: Наука, 1983. – 230с.

Петров В.В. Язык и логическая теория: в поисках новой парадигмы // Вопросы языкознания. –1988. – №.2. – С.39-49.

Фонвизин Д.И. Собрание сочинений в 2-х томах. – М.-Л.:

Государственное издательство художественной литературы, 1959. – 1372 с.